Дети войны

Справа в коричневой рубашке мой брат Володя. Рубашку ему сшила из своего платья мама, потому что не в чём было идти в школу. Просто обрезала платье по пояс и всё - получилась рубашка. Володи уже нет, умер. Слева, симметрично Володе, сидит Веня Кунаев, тоже умер. В центре Слава Ескин, живёт в Глазове.

Все они видели голод и холод, не в чём было идти в школу, не было обуви, но всё равно стремились получить образование. У меня три брата и сестра числились бы детьми войны. Братьев уже нет, живёт одна сестра, Юля, ей восемьдесят два года.

Вячеслав рассказывал, как они с Юлей купили толстую книгу за три копейки, дома увидели, что стоит она тридцать. Продавщица не заметила «0», ошиблась. Книга нужна была, чтобы писать между строчек, не было тетрадей.

Помню, как Володя с Толей вдвоём после школы выкопали весь картофель в огороде, а это тридцать три сотки. Шёл уже снег, конец октября или начало ноября. Вячеслав учился в Ижевске в ФЗО, Юля в Глазове в пединституте, отец лежал больной, уже последние дни, мать в колхозе на работе, а мне пять лет, Наде три года, от нас никакого толка.

А как радовались колхозники, когда заканчивалась посевная или уборочная страда!!! Можно было хоть один денёк да повеселиться. С утра нас водили в баню, в чьём-нибудь доме делали колхозную брагу, немножко пили её, да она и не крепкая была, мать рассказывала, а потом пели песни и частушки и плясали. Не знаю, кто из них сочинял эти частушки, но были они примерно такие:

Гитлер баню продаёт, Гитлериха не даёт!

Гитлерята верещат, баню под гору тащат!

Сидит Гитлер на заборе, плетёт лапти языком,

Чтобы вшивая команда не ходила босиком!

Пляши, Матвей, не жалей лаптей!

Лапти порвутся, новые сплетутся!

А какие были у нас соседи!! Лукин Вячеслав. После работы в колхозе собирал нас всех в колхозной теплушке и репетировал концерт. Без музыки, просто под хлопанье ладошей, мы пели и плясали, некоторые читали стихи. Особенно женщинам понравились стихи про двух фашистов, которые голодные и раненные уходят домой, но по пути их нагоняет пуля. Я не помню уже эти стихи, помню только одну строку: "Но тут раздался выстрел, упали два фашиста, и сели отдохнуть они навеки!!!"  При слове "выстрел!" я хлопал доской об пол, получался как бы выстрел, женщины вздрагивали, потом хохотали, некоторые плакали, потому что почти у всех не пришли мужья с войны... А хохлушка Мотя подняла меня на руки, целует и смеётся, ни за что не отпускает меня на пол, хоть я и дрыгаюсь со всех сил ногами.

Почти все они есть у меня на фото. У Моти тоже не пришёл муж с войны, и она уехала умирать к себе на родину, на Кубань. Оказывается была она Кубанской казачкой.

Юля училась в пединституте, получала небольшую стипендию, и хоть сама жила впроголодь, старалась сэкономить маленько, и всегда, когда приходила домой, приносила немного крупы или сахара. Отец умер в 1953 году, оставив нас семерых на воспитание одной матери. Мне было тогда пять лет, сестре Наде - два года. Мы трое: Лена, я и Надя, уже не числимся детьми войны, но я как бы чувствовал её, глядя на взрослых, понимая их. Я и сейчас сижу и думаю, как им всем было тяжело, но они не сдались, выжили, объединившись, и помогли выжить нам! Все мы получили хоть какое-то образование. Толя работал директором совхоза, Володя до самой пенсии комбайнёром, Вячеслав плотничал, Юля до пенсии работала учительницей. Я работал и трактористом, и комбайнёром , и кузнецом, всего сорок лет. Лена-воспитательницей, Надя-агрономом. Все мы выжили благодаря старшим, детям войны.

Сердечно благодарим автора Леонида Кунаева за рассказ и фото