Автор: 1892 год, часть губерний Российской Империи испытывает голод и страдает от эпидемий тифа и холеры. Люди, стремясь прокормить себя и семью, снимаются с обжитых мест и отправляются на заработки. Многим найти работу не удается, и они занимаются попрошайничеством.
Среди ищущей лучшей доли толпы есть и Конон Дмитриевич Матюнин, крестьянин деревни завод Ныртов Казанской губернии. Он оставил дома жену и двух детей: сына и дочь, и ушел попрошайничать по дорогам. Подавали мало – людям с трудом верилось, что этот не старый (около 40 лет) и крепкий мужчина не может найти работу. Дело в том, что Матюнин страдал от приступов эпилепсии – примерно раз в месяц его скручивало судорогой. Христарадничая с апреля, к маю он преодолел более 100 км и оказался в окрестностях удмуртских сел Старый и Новый Мултан. В ночь на 5 мая 1892 г. неизвестные убили Конона, отрезав ему голову.
Полную версию событий «Мултанского дела» можно почитать здесь.
Поиск виновных
Труп нашли 6 мая на короткой дороге, соединяющей русские села Анык и Чулья. Точнее, тело, лежащее на тропе, видели 5 числа. Но девушка, обнаружившая его, приняла мужчину за банального выпивоху, который выбрал необычное место, чтобы протрезветь.
10 числа на место прибывает пристав Тимофеев и проводит первые изыскательные мероприятия: описывает место, собирает улики и информацию. Относится он к этому халатно – вещественные доказательства, имеющие важное значение, выбрасываются им в болото, а слухам и сплетням, наоборот, оказывается повышенное внимание. Так, с легкой руки завидующих крестьян, основными подозреваемыми становятся старомултанские вотяки.
Аутопсия показала, что из трупа были вырезаны сердце и легкие – это убедило полицию, что произошло ритуальное убийство.
Итогом расследования являлись улики, которые не относились к делу, тщательно собранные крестьянские байки о жертвоприношениях, и показания людей, возникающие из ниоткуда. Несмотря на абсурдность представленной доказательной базы, на скамье подсудимых оказались 12 вотяков.
Суды над мултанцами
Первое заседание прошло в декабре 1894 г. Поверенный Дрягин Михаил Ионович не мог не заметить всех несостыковок, которые являлись итогом надуманного обвинения. Но ему мешали давать пояснения и проводить допросы: прокурор и его помощники откровенно отмахивались от настойчивого защитника. После вынесения обвинительного приговора Дрягин подал кассационную жалобу в Сенат, которая была удовлетворена: рассматривал и делал по ней заключение известный юрист, обер-прокурор Анатолий Федорович Кони.
Второй раз суд открылся в сентябре 1985 г... Были приглашены эксперты: этнографы и врачи, и то, это произошло благодаря ходатайству Дрягина. Оно было удовлетворено не в полной мере – из предоставленного списка было утверждено 2 пункта, и для экспертизы был выбран другой исследователь этнограф. На предложение оплатить нужных ему специалистов самостоятельно, последовал отказ. В этот раз было нарушено право на отсрочку – когда был заявлен новый свидетель, поверенному не дали время на ознакомление с его показаниями. Приговор остался в силе. Была написана еще одна жалоба.
Восстановление справедливости
Третье судебное производство началось в мае 1986 г. Делом заинтересовался известный тогда адвокат, Николай Платонович Карабчевский. Благодаря его грамотной защите, все удмурты были оправданы, а продажный и подставной характер следствия стал очевиден.
Защитнику пришлось провести много собственных изысканий. Так, он предоставил присяжным точный план места происшествия – тот, который уже имелся, был весьма приблизительный. Он лично побывал в Старом Мултане и разговаривал с односельчанами подозреваемых. На суде он разбил показания ключевых свидетелей, обратив их в свою пользу. Так, он с блеском допросил причетника Богоспасаева, который лжесвидетельствовал. Было акцентировано внимание на притянутые доказательства и свидетельства, которые появлялись в нужный момент.
Общественное значение Мултанского дела
За процессом над удмуртскими крестьянами следила вся читающая Россия. Первым о нем написал А. Н. Баранов, вятский журналист. Широкая публика заинтересовались делом после первой апелляции – освещать события стал известный писатель В. Г. Короленко. Он написал серию статей и очерков, в которых вскрывал проблемы российской системы правосудия на примере вотякского дела.
Владимир Галактионович провел много времени, исследуя факты, исключенные из официальной версии. Писатель формировал общественное мнение – его значимость отмечали не только современники (Л. Н. Толстой), но и последующие поколения. По мнению Максима Горького, без деятельного участия Короленко, история с жертвенным убийством могла закончиться хуже.
В память о писателе, село с 1939 г. носит его имя.
Отражение в искусстве и литературе
Мултанский процесс нашел отражение в творчестве многих авторов. Тема кровавого навета вдохновила художника Валентина Белых на создание полотна «Арест мултанцев», написанную им в 1998 г.
Михаил Петров, советский писатель, рожденный в Удмуртии, в 1954 г. написал роман «Вуж Мултан» (вуж означает старый). В 1970-х годах по нему планировали снимать фильм, но задумка не была доведена до конца. Но на театральных подмостках сценарий, основанный на романе, увидел свет. До сих пор в Государственном национальном театре Удмуртии с успехом идет спектакль «Мултан уж». Роман Петрова сподвиг удмуртского композитора Г. М. Корепанова-Камского на создание оперы «Заговор» и симфонии «Старый Мултан».
В романе «Пелагия и белый бульдог», за авторством Бориса Акунина, есть отсылки к историческому процессу над мултанцами: сюжет о кровавой жертве несколько переработан, но все равно узнаваем. По этой книге был снят сериал, вышедший в 2009 г.
