Руководитель «Бурановских бабушек»: Секрет успеха – в искренности. О Евровидении и истории успеха бабушек

Ольга Николаевна Туктарева — художественный руководитель «Бурановских бабушек». Человек очень энергичный и интересный.

— К бабушкам у меня особое отношение, не из-за того, что в лучах их славы греюсь  последнее время, а просто потому, что я росла с бабушкой. Мама была сильно занята, папа рано умер.  Поэтому у меня особое отношение к людям старшего поколения, я  их очень люблю и  уважаю.

— А в чем, как вам кажется, русские с удмуртами похожи, а в чем разные?

— Мы с вами на одной земле живем, мы с вами разной национальностей, но у нас очень много общего. Насколько долго мы с вами вместе живем, настолько мы в вами связаны, что даже по нашим костюмам уже видно, что мы с вами одна семья. Пусть мы с вами говорим на разных языках, разные песни поем, но мы на одной земле живем, одним воздухом дышим, поэтому у нас уже даже костюмы похожи. Знаю, что у русских очень любили украшать подолы наряда ленточками, мы тоже очень любим. У нас тоже не принято ходить без поясов, обязательно было  принято, чтобы у женщин были закрыты волосы.

А вот, когда песню запоем вы совсем поймете, что мы совсем с вами родными стали.

У удмуртов было принято – приходят к людям в гости – песней встречают. Удмурты очень малоразговорчивые. Бабушка моя рассказывала, про то,  как на войну провожали. Народ  толпится,  удмуртки просто стоят  и молчат, а  русские рядышком в голос сильно-сильно ревели. У бабушки от этого сердце разрывалось, а вот характер, вот не могла она ни слезинки проронить. Мы в этом вот немножко разные. Русский человек он открытый, потому что его было много.  Россия большая: должно ведь на эту огромную площадь русской души хватить. Поэтому русская —  она широкая натура.

— А какие были интересные удмуртские обычаи?

— Существовала  традиция гостевых песен. Гостевая песня состоит из 20 и более куплетов.Были женщины, которые их пели:  что видит женщина,  то и поет для гостей. Увидела там трех мальчиков —  про них исполняет песню, пропоет раз, и все уже гости подпевают. Вот так создавалась прямо на ходу песня. Пою  то, что вижу. У этих женщин  было особое положение в удмуртских деревнях. На праздниках, свадьбах, почетные представители.

— У вас нет желания из Бураново переехать в город?

— Нам кажется, что город – закрытая дверь, закрытые подъезды к вам не достучаться, друг друга соседи не знают. А у нас Вы дверь открываете – все подъезд , это уже не ваше. А мы открываем, вышли: вот они 50 соток кровных. Что там вырастет бурьян или что-то другое — это уже от меня зависит. А вот в ваш подъезд выйдешь, кто там за чистоту должен отвечать? Поэтому для нас город чужой, и когда в чужом холодном городе находишь брошенного котенка, к сердцу его прижимаешь, то тогда на сердце легче этому человеку, что он не один.

— Чем стала  «большая сцена»  для «Бурановских бабушек» и чем они сумели покорить зрителей?

— Теперь о моих бабушках.

Эти женщины,  наши бабушки поют более 40  лет на сцене. Сцена — это с одной стороны хорошо,  это возможность для человека раскрыться, с другой стороны,  сцена — это такая опасная штука. Вот пройдя уже через все это, я теперь это уже понимаю, что сцена – искушение большое. На сцене можно от чистого сердца выступать,  а можно делать вид, что от чистого.  Это, наверное, самолюбование, чтобы это привычным не стало.

Есть профессиональный артист, а есть самодеятельность, которая от души  должна все делать, я так считаю. Самодеятельность  должна от души работать – выйти и спеть.

Я уже успокоилась и поняла, что мы уже должны покинуть этот шоу-бизнес, хотя там тоже люди есть такие замечательные.  Раз наступили такие времена, это должно было случиться. Я благодарна судьбе, что родившись в какой-то глухой деревне, я думаю вы даже не слышали, что есть такая деревня по Сарапульскому тракту, выйти из деревни и оказаться потом в Москве и увидеть всех звезд, встречаться с ними. О нашем коллективе Жириновский с Владимир Владимировичем Путиным говорили. Это вот не понятно,  как с нами так произошло.

Я сейчас понимаю, как это произошло. Это все вот потому, что мы все делаем искренне, от души, максимально искренне.  Максимально делать хорошо, что мы делали там, даже когда мы пели песню «Опера».  Мы были в такой сложной ситуации, когда мы не могли отказать, мы должны были петь. И петь на Кремлевской сцене для наших милиционеров  (тогда еще не полиция называлась) в удмуртских нарядах  вот в таком ритме. Хорошо, что нам позволили кусочек на удмуртском спеть. Пусть в зале никто не понимает по-удмуртски. Важно же, чтоб тут внутри чувствовать  и петь. Вот за счет этого  я видела, что люди в зале не смеются над бабушками, что вот вышли какие-то бабушки-клоуны, а совершенно искренние радуются.  Были сложные моменты. Но хорошо, наверное, что этот этап наш закончился, и мы оттолкнулись от этого дна и пошли вверх.

Храм уже стоит, который мы строим, слава Богу.

— В чем главное отличие от других национальных коллективов?

— Мы спели на удмуртском  языке современные песни. Коллективов в Удмуртии множество — в каждом селе. И мы ничем от них не отличались. Единственное, когда нам предложили спеть современные песни на удмуртском языке, вот благодаря этим песням и появился интерес  к удмуртским песням. Особенно у молодых.

Я старалась переводить максимально близко к тексту исходному. Когда я перевела Цоя, было очень много нелестных слов в мой адрес. Говорили, что я разрушаю  удмуртские песни. Наша удмуртская интеллигенция считала, что есть аутентичные песни. А когда их меняешь – все  нарушаешь. Потом начали понимать, что мы параллельно поем и старинные наши песни, но мы иногда их меняем в угоду молодым.

— Какие, например, песни были переведены?

— «Бабушка рядышком с дедушкой»,  ««Bésame mucho»», «Звезда по имени Солнце» Цоя, «Это все» Шевчука, «Yesterday» Битлз.

Случай был интересный. Рок-певец Вячеслав Бутусов. Мы решили попробовать спеть его песню «Прогулки по воде».

Шоу-бизнес  — такой сумасшедший мир, там если начинается водоворот, то все очень быстро делают, тут уже скидок нет, что у нас бабушки, что нет ни у кого, у меня в том числе, у бабушек никакого образования музыкального нет. Наша бабушка Лиза Перминова,  она в прошлом году умерла в возрасте 87 лет. Она строила Балезинскую железную дорогу, но ни разу не садилась на поезд.  Ей 84 было — она первый раз на поезде поехала. Было и смешно и жалко ее. Потому что она села и говорит: «Ой, надо же прямо, как дома! Тут и стол, и лежать можно, и покушать можно. Надо же, надо же!» Представляете, вот такие бабушки едут в Москву первый раз. Там не просто.

На песню Вячеслава Бутусова нам дали всего 5 дней. За 5 дней надо было перевести, учить бабушек – это же бабушки, это молодые все запоминают с лету, бабушке это все гораздо сложнее. Тем более, июнь месяц, сенокос, вам, наверное, это не понять,  а у бабушек — сено на первом месте, чтобы коза голодной не осталась. Какие там песни, какой твой Бутусов! А у нас был контракт. Пока ехали 13 часов в автобусе – учили текст. Вроде как выучили. Вроде порепетировали, все замечательно, я успокоилась. Встретились с Бутусовым, очень внимательно он выслушал, все понравилось, бабушки с ним обнялись. А на следующий день вышли  — полное певческое поле, молодежи наехало со всей России. Такое поле усеянное людьми, огромная площадка, огромные колонки стоят, эта музыка грохочет. И Бабушки растерялись, потому что вся эта огромная толпа начала скандировать: «Бабушки! Бабушки!»  Каждый в своей тональности, кто как мог прокричал, старались перекричать вот этот звук, вот эту музыку. Но люди были довольны, счастливы. Вот эти все наши зрители, потому что они вместе  с нами пели. Им не важно: поют там бабушки, кричат там бабушки, для них было важно вот это единение. У них возраст у всех за 77 лет. Это очень непросто такую песню петь.

— Расскажите про «Евровидение».

— Песня «Прогулки по воде» оказалась для бабушек пророческой,  потому что это был 2011 год, а уже в 2012 бабушки участвовали в Евровидении. Это все очень не просто: молодые люди, с музыкальным образованием, это эстрада, это конкурс молодых. Я не знаю, что задумывали организаторы там в Москве. Но я подозреваю, что хотели  вызвать интерес  у молодежи вообще в Европе и у нас в России. Вот я ни до, ни после толком не смотрела  «Евровидение» и сейчас не смотрю – не моя это стихия!

Бабушек привлекли, чтобы обратить внимание на  этот конкурс: вышли бабушки деревенские в платках – что-то новое, чем-то удивить.  «О, как клево! —  вы бы сказали – бабушки там!»

Но мне показалось, что получилось совсем по-другому . Во-первых, второе место – это о чем мы мечтали в душе. Быть первыми  — это действительно было бы неправильно, если бы мы были первыми . Вот бабушки – и первое место! Второе место бабушки получили от молодых. Я думаю, что голосовала молодежь – по времени было поздно и вообще. Такая благодарность нашим молодым ребятам, молодежи и не только у нас в России – как же они бабушек любят! Нас же оценили не потому «вот как красиво они спели!», а оттого,  что вот родные бабушки нам вышли, независимо какой национальности, с перепечами, пирогами. Мы каких бабушек любим? Теплых, своих, правда ведь. Поэтому ведь –и  второе место. И хорошо, что бабушки эту любовь удержали, вот это замечательно.

— Вот наши бабушки они уже не молодые, они потихоньку от нас уходят? Что будет дальше?

— Вы понимаете, «Бурановские бабушки» — это ведь только вершина айсберга, того, что делается у нас в  клубе. У нас дети играют на народных инструментах, ансамбль, у нас свой театр, у молодежи свой театр есть, у нас есть очень молодые бабушки, которые недавно вышли на пенсию.

— То есть новые бабушки «подрастают»?

— Да.

— Успехов и здоровья бабушкам!

— Спасибо!